Русские байки с японским акцентом, или Японские кайданы на русский манер. часть 2 - Тояма Токанава

Русские байки с японским акцентом, или Японские кайданы на русский манер

часть 2

Тояма Токанава

© Тояма Токанава, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В комнате темно. Тусклый свет с улицы проникает сквозь неплотные шторы. В сумраке может померещиться все что угодно – вот мимо тебя как будто скользнула тень и почти задела хвостом твою ногу. Но когда глаза привыкают к темноте, можно различить, что находишься внутри маленькой типовой квартиры и нет здесь ничего загадочного и таинственного, все просто и незамысловато – как у всех.

Диван у одной стены, вдоль другой – стенка, внутри которой спрятался телевизор. Книг на полках мало – гораздо больше безделушек из стекла или фарфора. Посреди комнаты большой коричневый полированный стол. Напротив, у входа в комнату, стоит подросток лет пятнадцати, он пытается нащупать на стене выключатель.

– Где здесь свет? – он обращается к кому-то в коридоре и безуспешно водит по холодной шершавой стене рукой – все время мимо выключателя.

– Не надо света… не включай, – доносится голос девушки из коридора.

Глубокий вечер – самое время для того, чтобы собраться компанией за одним столом, выпить крепкого чаю и рассказать друг другу пару страшилок.

Любовь к страшным историям у людей проявляется с детства, разве не так?

Двое подростков и двое детей помладше остались одни в запертой квартире. Они не стали включать свет в комнате – вместо этого они расселись за столом и зажгли несколько свечей. Достаточно света, чтобы можно было разглядеть лица друг друга, но слишком темно, чтобы не различать – кто там прячется по углам…

Треск свечей в тишине комнаты, полутьма. Тени, словно живые, ползают по стенам.

Этого довольно, чтобы создать жуткую атмосферу.

– Из наших окон все равно не видно салют. Наши предки ушли, и мы сейчас типа наказаны, но мне никогда особо не нравился этот день города. Да и мелкая все время плакала, когда ее брали с собой, – сказала девушка.

На вид ей лет шестнадцать. Длинные рыжие волосы при тусклом свете кажутся почти черными. Рядом с ней сидит ее младшая сестренка пяти лет и уже клюет носом. Очень скоро она свернется калачиком на диване, словно кошка, проспит так до утра и не услышит страшных историй, которые будет рассказывать эта компания.

– А я бы салют посмотрел, – с сожалением вздохнул парень, что так и не нашел выключатель. Он снял очки, положил их на стол перед собой и заморгал, привыкая к тусклому свету.

Напротив него сидел мальчишка лет десяти, невысокий, худой и очень юркий. Даже если он просто сидел и молчал, казалось, что он все время в движении, будто у него шило в одном месте. Пока что он действительно молчал, наблюдал за остальными.

– Ты видел его сто раз! К тому же последние несколько лет он становится все более тухлым, – махнула рукой девушка. – У меня есть кое-что интересное.

У ее ног лежал пухлый, объемный рюкзак. Она достала из него книжку в яркой блестящей обложке, но потрепанную, с оборванным уголками.

– Это принес дядяЛеша.

«ДядяЛеша» произносилось в одно слово и означало нового маминого хахаля. Очередная «судьба», «женское счастье», коих она приводила в дом и затем выгоняла по пять штук за год. Из всех прочих дядь этот хотя бы не пил, не трогал девчонок и всегда приносил им с работы что-нибудь интересное.

– Чья это книга?

– Да фиг знает! Кто-то у него на работе оставил, она валялась под койкой для сторожей.

– Здесь сначала всякие разные байки, мифы-легенды. Япония, все такое. А дальше, в самом конце, место для записей. Так вот – там все страницы исписаны страшилками! Кто-то написал их, это чьи-то воспоминания. Здесь три истории и по теме они как раз совпадают с тем, о чем сама книга.

– И о чем она? – спросил паренек в очках.

Девушка заговорила еще тише, заговорщицким шепотом.

– О духах. Оборотнях. Призраках. Здесь все про Японию и японских призраков и оборотней, но знаешь, что я заметила? Некоторые персонажи напоминают то, что можно найти и в русских сказках и мифах, и не только русских. Слишком сильно напоминают, чтобы этого не заметить. Все эти байки о духах и призраках, она ведь перекликаются, они похожи в совершенно разных странах. Это ведь неспроста? Может, разным людям в разных странах, в разных точках мира встречалось одно и то же явление? Если не одно и то же, то хотя бы что-то похожее?

И знаете ещё, что интересно? Вот мы сейчас сидим с вами, ждем, когда салют будет, а ведь именно сегодня, в это время, в этот вечер в Японии празднуют «о-бон». Праздник, во время которого духи мертвых предков сходят на землю. По всему городу зажигают фонари, а кульминация праздника – салют. Как и у нас сегодня. Представляете, как совпало? Именно сегодня ночью улицы полны призраков и не только…

Она положила книгу на стол, и книгу тут же схватил мальчишка, который сидел напротив очкарика, и принялся ее листать. И через несколько секунд деловито покачал головой.

– Мне встречалось кое-что, о чем здесь пишут.

– Серьезно? – тихо спросила девушка. – Только без шуток! Ты видел что-то такое?

– Без шуток! – ответил мальчик, закрыл книгу и передал ее парню в очках. – Но рассказывать я не стану. Вы будете смеяться.

– Нет, не будем, – ответила девушка еле слышно. Сестренка рядом с ней уснула, и она не хотела ее разбудить. – У меня тоже есть история. Чем-то похожая на эти. Но я… тоже не буду рассказывать.

– Почему? – тут же спросил мелкий. – Я не буду смеяться, я обещаю.

– Я расскажу первый, – сказал парень, в чьих руках на тот момент была книга, – я помню кое-что, очень похоже на вот это…

Он положил книгу перед девушкой и ткнул пальцем в один из заголовков.

– Только чур – не смеяться, – голос у парня немного задрожал, – Верить или не верить – ваше дело. Я расскажу, что знаю и как я это запомнил.

Парень снова снял очки, откинулся на спинку стула, закрыл глаза и…

Байка первая. Ину-гами

У моего деда был шрам от рваной раны через все лицо. Правым глазом он видел так себе, левого у него не было вовсе. Таким я его и запомнил – с искореженным лицом, коричневым от злого деревенского солнца. Он был из тех людей, что трезвые – очень милые люди, но выпивши – самые настоящие сволочи. Я знал его и злым, и добрым, но лучше всего запомнил… Я запомнил лучше всего одну неделю летних каникул, что провел у него. В тот же год он умер, но сперва случилась эта неделя.

Когда бабушка была еще жива, я каждое лето ездил к ним с дедом в гости. Мне нравилось у них: работой сильно не напрягали, отдыхать можно было сколько влезет, делать что хочешь, хоть на голове прыгай. У них была собака, кавказская овчарка с примесью какой-то дворняги, очень большая и очень добрая, и гулять с ней было моей единственной обязанностью.

Бабушка, как положено бабушкам, здорово меня кормила и любила поболтать. Вообще она была очень добрая, и дед старался быть таким же. Старался не пить, пока я был с ними. Но пару раз выходило так, что он срывался, напивался где-то и приходил домой злой, как черт. В эти дни доставалось и мне и бабушке. Когда первый раз это случилось, мне было… лет восемь, что ли.

– Он вас бил? – встрял мелкий, на что девушка тут же на него шикнула.

– Тихо! Сестренка уже спит.

Сделав паузу, первый рассказчик приоткрыл один глаз, потом второй, прищурился, как бы раздумывая, сказать правду или нет. Затем наклонился к столу и продолжил совсем тихо.

– Да, он нас бил. Но не то чтобы очень сильно, потому что мы от него убегали. А еще гонялся за нами с топором по всему двору. И соседи это видели, но никто ни разу не пришел к нам на помощь. Если он бил бабушку, я пытался заступиться, и тогда попадало мне. Если сначала он хотел поколотить меня, то бабушка бросалась и закрывала меня собой, и попадало ей. Когда выходило, что он никого не мог толком поколотить, то он шел по двор, и мы (я и бабушка) точно знали, что он идет за топором. Вот тогда беги и прячься, где можешь!

Однажды мы полдня прятались от него в дачном туалете. Дачный туалет летом – это жесть! Мой персональный кошмар. Даже не знаю, что хуже – проторчать там полдня или попасться дедушке с топором. Ну, в общем, у него случались такие вспышки ненависти, но на следующий день его отпускало, и он становился прежним.

Бабушка никогда не рассказывала моим родителям, что дед такой. Она говорила мне, что раньше он был совсем другим, и если рассказать, что он так себя ведет, то в это даже никто не поверит. Так-то. К тому же, бабушку с детства учили, что жаловаться нельзя. Нельзя… как это называется… выносить сор из избы. Батя у меня понимал, что дед выпивает, но не знал, во что выливаются его запои. А я не говорил, потому что так просила бабушка.